Взгляд де Тревиля казался острее кинжала:

– Атос, Портос! Что скажете?

– Мой капитан, произошла досадная случайность… –пробормотал великан, глядя на д’Артаньяна с лютой злобой и раздуваяноздри. – Никто не застрахован от того, что споткнется на случайном камне…Вы мне сами рассказывали из древней истории про этого перса, Ахилла, которомустрела нечаянно попала в пятку…

– Другими словами, вы оказались побеждены? Вот этимюнцом?

– Я же говорю, роковая случайность… – пробурчалПортос, опуская глаза. – Нога подвернулась на камне…

– А мне помнится, я выбил у вас шпагу, – сказалд’Артаньян безжалостно.

Портос, насупившись, ответил яростным взглядом.

– А вы, Атос? – в сердцах притопнул ботфортом деТревиль. – Этот мальчишка осмелился обвинить вас в том, что вы показалиему спину.

– Мне пришлось именно так и поступить, капитан, –ответил Атос с полным достоинством. – Поскольку бывают ситуации, когда дворяниннастолько не принадлежит себе, что вынужден пренебречь даже правилами чести…Дело, напоминаю, было в Менге…

– В Менге… – как эхо, повторил де Тревиль,обменявшись со своим мушкетером понимающим взглядом. – Ну да, я как-то несообразил… – И его лицо, когда он повернулся к д’Артаньяну, сталонедружелюбным еще более. – Так это вы помогали Рошфору?

– Совершенно не припомню, чтобы я хоть в чем-то помогалграфу Рошфору, – сказал д’Артаньян, явственно ощущая воцарившиеся вкабинете холодок и напряжение. – Скорее уж граф был настолько любезен, чторазогнал сброд, напавший на меня… о, не буду говорить «по указке этих вотгоспод». Попросту так уж совпало… Роковая случайность, пользуясь терминологиейгосподина Портоса. Так уж вышло, что сброд с лопатами и палками напал на меняаккурат в тот миг, когда я намеревался призвать к ответу господина Атоса,решившего уклониться от схватки…

– Господин Атос только что объяснил причины, по которымон был вынужден так поступить, – ледяным тоном сказал де Тревиль. – Идолжен заметить, что его объяснения меня полностью устраивают. В самом деле,бывают ситуации, когда дворянин не принадлежит себе…

– О, помилуйте, кто я такой, чтобы оспаривать этоутверждение? – с полнейшей беззаботностью вопросил д’Артаньян. – Я ине пытаюсь… Я всего лишь рассказал вам, как встретился в Менге с двумя из вашихмушкетеров… и господа мушкетеры были настолько любезны, что, собственно говоря,подтвердили мой рассказ… Не так ли, господин Атос? Господин Портос?

Оба достойных шевалье молча смотрели на него с сумрачнымвидом людей, получивших нешуточное оскорбление – и намеренных в самом скоромвремени за него расплатиться. Д’Артаньян, осознававший всю серьезностьситуации, тем не менее улыбался во весь рот: кому еще удавалось так вотоконфузить двух мушкетеров в присутствии их капитана? Пожалуй, удовольствие этостоило крушения надежд на мушкетерский плащ…

– Вот видите, господин де Тревиль, господа молчаниемвыражают свое согласие, – сказал д’Артаньян. – Все было именно так.Но были еще пропавшие письма…

– Он обвиняет вас в том, что вы похитили егописьма, – с бесстрастным видом произнес де Тревиль.

– Меня, должно быть, неправильно поняли, –торопливо поправил д’Артаньян. – Я вовсе не говорил, что подозреваю самихгоспод мушкетеров в столь недостойном поступке. Я сказал лишь, что мои письмаисчезли после их отъезда…

– По-моему, это одно и то же, – сказал деТревиль. – Как бы вы ни играли словами подобно вашему учителю Рошфору…Атос? Портос?

Атос, подняв правую руку, произнес с тем же хладнокровием:

– Даю слово дворянина, что я не похищал писем этого…юноши и даже не держал их в руках.

– Вот именно! – сказал Портос. – Вот именно!Я тоже клянусь!

– Не сомневаюсь, господа, что именно так все иобстояло, – сказал д’Артаньян. – Но можно ли сказать то же самое оваших слугах? Можете ли вы поручиться за них в том, что они…

– Сударь, вы невежа, – сказал Атос,бесстрастностью тона лишь подчеркнувший оскорбление. – Сразу видно, что выприехали издалека. У дворян столицы королевства нет и не может быть привычкиручаться за слуг. Ручаться за слугу? Фи! Где вы воспитывались?

– Откровенно говоря, я вовсе и не воспитывался, –сказал д’Артаньян. – Ну что вы хотите, господин Атос, от Тарба? Какоготакого воспитания? Очень рад, что вы посвятили меня в тонкости столичногоэтикета. Что мне ответить на «невежу»? Ну, разве что… Я и в самом деле считаювас большого ума человеком…

– Дьявольщина! – прорычал Портос. – Убьет егокто-нибудь наконец?

И он сделал движение, словно собирался выхватить шпагу.

– Вы еще не излечились от простуды, вынудившей васносить плащ даже в нынешнюю жаркую погоду? – кротко спросил д’Артаньян.

Портос, издав нечленораздельный рык, на ладонь вытянулклинок из ножен, но де Тревиль резко приказал:

– Шпагу в ножны, Портос! Оставайтесь оба на месте.Теперь я полностью согласен с вами, что этого юношу, о котором неизвестно даже,кто он такой, следует хорошенько проучить… Но вы подумали, что будут говорить вПариже, если его проткнут здесь? У меня в кабинете? У меня в доме? Черт возьми,посмотрите на него! Все назовут моих мушкетеров детоубийцами…

– Те, кто видел меня в Менге, в деле с господиномПортосом, вряд ли станут употреблять такое определение, – сказалд’Артаньян хладнокровно, чувствуя себя победителем в этой странноватой стычке.

– Извольте замолчать, сударь! – прикрикнул на негоде Тревиль. – И, будьте так любезны, покиньте немедленно мой дом, где вашепребывание, согласитесь, является не вполне уместным… Господа мушкетеры недвинутся с места и уж, безусловно, не станут ввязываться в драку…

– Ну да, им не привыкать, – сказал д’Артаньян.

– Сударь, не вынуждайте меня кликнуть лакеев… –зловеще-тихо произнес де Тревиль. – Не знаю, что за игры вы ведете, ноучаствовать в них я не намерен. Если вам так уж приспичило быть убитым, пустьэто произойдет где-нибудь в другом месте…

– Что ж, это вполне справедливо, – сказалд’Артаньян ему в тон и вежливейшим образом раскланялся со всеми тремя. –Примите мои уверения в совершеннейшем к вам почтении… и не сочтите заобременительный труд передать мое восхищение очаровательной белошвейке по имениМари Мишон… Это касается вас, господин Атос… Впрочем, если мое поручениевозьмется выполнить господин Портос, я не буду в претензии. Всего наилучшего!

– Минуту, любезный д’Артаньян, – сказалАтос. – Относите ли вы себя к поэтическим натурам?

– Простите?

– По вкусу ли вам изящная словесность?

– Черт возьми, да! – сказал д’Артаньян. –Особенно мне по душе «Декамерон» синьора Боккаччио, хоть он и написан нерифмами…